sidorov
Администратор
|
# Дата: 21 Апр 2008 07:21
Ответить
Собственно, текст интервью (Интервью взято обозревателем "Новой газеты", Борисом Вишневским, членом группы "Людены")
— Реальное начало XXI века сильно отличается от того, что предсказывали братья Стругацкие. Почему не сбылись прогнозы?
— Братья Стругацкие никогда ничего не «предсказывали». Даже не пытались. Просто рисовали картинки, которые казались им одновременно и любопытными, и правдоподобными. Естественно, почти все они на деле оказались «фантастикой». Конкретности непредсказуемы. Можно угадать банальности вроде послевоенной инфляции или попасть в точку чисто случайно, как мы угадали с нашей Урановой Голкондой и «предсказали» существование естественного уранового котла на Земле (где-то в Африке, не помню, как называется это место). Из того, что действительно удалось предугадать (но не предсказать!), — «сытые бунты» 68-го года, о которых мы написали в «Хищных вещах века» в 65-м. И вообще с этим романом мы опять же «попали в точку»: описанный там Мир Потребления очень похож на нынешний. Да и на завтрашний тоже сильно смахивает.
— Если бы братья Стругацкие писали сегодня, как бы выглядел XXII век, Мир Полудня? Чем он отличался бы от описанного в вашем цикле?
— Ничем бы не отличался. Мир Полудня — это мир-в-котором-нам-хотелось-бы-жить. Мы очень ясно представили его себе 45 лет назад, и с тех пор ничего в наших представлениях не переменилось. Да и не могло перемениться. Ничего более славного и комфортного для обитания представить мы себе не могли. Да и никто не смог, по-моему.
— Алексей Герман закончил снимать фильм по «Трудно быть богом», а Федор Бондарчук вовсю снимает «Обитаемый остров». Вам ничего не показывали? Чего вы ждете от этих экранизаций?
— Ничего не видел, ничего не знаю, ничего не жду — боюсь. Впрочем, Герман плохого фильма снять не сумеет, даже если захочет. А он не захочет. Я уже много раз говорил и повторю снова: если в мире и существует режиссер, способный снять «адекватный» фильм по «Трудно быть богом», то это — Алексей Герман. И ждать следует не «точного воспроизведения», разумеется, а специфического перевода литературного текста на язык кино. Это тончайшая работа, доступная только подлинным мастерам. Герман — мастер.
— Почему так возросло число «статусных» деятелей культуры, храбро поддерживающих власть? Даже в 80-е их было куда меньше...
— А почему — нет? «Легко и радостно говорить правду в лицо своему королю, как славно дышится в освобожденном Арканаре». Совершенно не вижу, почему бы благородному дону не поддерживать теперь власть самым храбрым образом. Ведь вдобавок ко всему прочему ты еще оказываешься вместе с подавляющим большинством, то есть с народом. Чего, кстати, в 80-е годы отнюдь не было.
— «Точка раздрая» демократической оппозиции: вести диалог с властью, пытаясь заставить ее либерализоваться, или «никаких компромиссов». Ваше мнение?
— Реальная политика — это всегда умелое сочетание жесткости и компромисса. А «никаких компромиссов», по-моему, — типично демагогический лозунг. И бесперспективный к тому же. Периферия политики. Стоит ли самим себя загонять на периферию?
— Почему так жестоко и с таким непропорциональным применением силы подавляются многие акции протеста? Неужели власть так боится нескольких сотен или даже тысяч митингующих — при ее-то рейтингах?
— Это привычки старых добрых советских времен. «Всякую оппозицию надлежит душить в зародыше, причем самым беспощадным образом». Пламя, знаете ли, возгорается из искры. Им палец только дай — они и руку откусят. Лучше пере-, чем недо-.
— Две «оттепели» вы уже застали — после 1956-го и после 1985-го. Надеетесь ли вы на третью, о которой сейчас много говорят? Или правление Медведева не будет ничем отличаться от правления Путина?
— Если политика огосударствления всего и вся, запущенная в последние годы, будет продолжаться, мы неизбежно упремся в экономический тупик, в очередной застой, из которого выбраться можно будет только одним, уже испытанным (и не раз!) путем: перестройка, либерализация, возвращение к демократии (не к «национальной», не к «суверенной», а к самой обыкновенной). Подозреваю, что Медведев понимает все это прекрасно, но сумеет ли он затормозить огосударствление, позволит ли это ему сделать всесильная госпожа Бюрократия — не знаю. И к сожалению, никак не рискну вслед за поэтом повторить: «В надежде славы и добра гляжу вперед я без боязни».
|