Роман Сидоров
Администратор
|
# Дата: 22 Апр 2013 17:53
Ответить
Владимир Борисов: «Стругацкий был барьером против пошлости и жестокости» 15 апреля Борису Стругацкому исполнилось бы 80 лет.
Шанс-online, 22.04.2013
Координатор международной группы исследователей творчества братьев Стругацких «Людены», главный редактор официального сайта писателей, критик и библиограф фантастики Владимир Борисов рассказал «ШАНСУ» о том, что станет с наследием писателей, а также о потерях, которые понесли литература и общество со смертью Бориса Стругацкого.
Рукописи не горят
Главное сегодняшнее дело для группы исследователей «Людены» – новое собрание сочинений братьев Стругацких. Это будет самое обширное издание, включающее переписку, дневники, публицистику, а также ранее не публиковавшиеся тексты.
– Мы нашли в черновиках, в чистовиках достаточно большое количество текстов, которые не были опубликованы. Есть и рассказы, которые никогда не публиковались, а есть писательская кухня – варианты, наброски. Например, написали главу, не понравилась – убрали. Написали еще какой-то участочек – и полностью его переделали. Найдутся люди, которым это будет весьма интересно, и для авторов это хорошая школа, посмотреть, как классики работали.
По словам Борисова, издание начнет печататься уже в этом году. Сейчас полностью готово и сверстано уже шесть томов. Борис Натанович принимал участие в подготовке сборника и даже написал к нему предисловие. Планировалось, что первые тома выйдут к юбилею писателя, но Борис Натанович не дожил, как в свое время не увидел первого русскоязычного собрания Аркадий Натанович — он умер в октябре 1991 года, а первый том вышел в декабре. Задержка выхода нового собрания сейчас связана в большей степени с тем, что родственники Бориса Стругацкого еще не вступили в права наследства.
– Родственники умершего вступят в наследство 19 мая, когда исполнится полгода со дня смерти. Сейчас никто не может подписывать договоры от имени братьев Стругацких.
Этот факт очень расстраивает литературного агента братьев Стругацких Франца Роттенштайнера, поскольку появилось желание у зарубежных, в частности, американских, издателей издать книги Стругацких – и те, которые были изданы, и те, которые еще никогда не издавались.
– Причем этот интерес к книгам Стругацких возник не в связи со смертью, а раньше. Например, первый тираж «Пикника на обочине», изданный в Чикаго в прошлом году, был продан в первый день, и издательство потом еще допечатывало несколько тиражей.
Группа «Людены» продолжает разбирать архивы писателей и недавно обнаружила в них перевод книги «Сталки и компания» Редьярда Киплинга, сделанный Аркадием Стругацким и считавшийся утерянным. Аркадий Натанович очень любил эту книгу. Именно от прозвища героя книги Киплинга Сталки произошло слово «сталкер», придуманное братьями Стругацкими для повести «Пикник на обочине».
Нашлись в архивах и другие переводы, никогда не публиковавшиеся: детский роман японского писателя Macao Сэгава «61 Лебедя», сделанный Аркадием, и переводы произведений Джона Пристли, сделанные Борисом Стругацким.
Пока не ясно, будут ли публиковаться эти переводы, по крайней мере, включать их в 30-томное собрание сочинений Стругацких, которое готовится к изданию, не планируется. Но не исключено, что будут дополнительные тома, в которые эти переводы все же войдут, отметил Борисов.
Потери явные
– Прошло уже почти пять месяцев со дня смерти Бориса Натановича, и только сейчас я потихоньку начинаю осознавать глубину утраты, – говорит Борисов. – Несмотря на то, что в последнее время он практически не писал художественных вещей и практически не выходил из дома, регулярно лежал в больнице, оказалось, что очень многое завязано лично на нем и очень многое исчезло.
Среди того, что исчезло невозвратно, – литературная премия «Бронзовая улитка», она вручалась с 1992 года. Это была абсолютно авторитарная премия, ее присуждал лично Борис Натанович, но, несмотря на это, «Улитка» была премией высокой степени читательского доверия.
– Казалось бы, существует несколько демократических премий, которые присуждают коллегиально писатели, «РосКон», например, а эту присуждал лично один человек! Но степень доверия и высота этой премии для авторов была беспрецедентной. Присуждать эту премию дальше – это профанация, – считает Борисов.
Под большим вопросом – жизнь другого детища писателя – семинар Бориса Стругацкого, который с 1974 года работал в Питере, в последнее время, правда, Борис Натанович участвовал в нем опосредованно, не выходя из дома. Через этот семинар прошли сотни авторов, некоторые очень известные – Михаил Веллер, Святослав Логинов, Вячеслав Рыбаков...
– Дальше он будет уже чем угодно, только не семинаром Бориса Стругацкого. Пока я не знаю, что будет с этим семинаром, собираться, возможно, люди будут, но это будет уже чем угодно, только не семинаром Бориса Стругацкого.
Закрылось не имеющее аналогов и, к сожалению, не принятое в книгу Гиннесса офф-лайн интервью Бориса Натановича, которое на протяжении 13 лет шло на официальном сайте братьев Стругацких. По словам Борисова, за это время писателю было задано более восьми тысяч вопросов и абсолютно на все были даны ответы.
Ударом для всех любителей фантастики стало закрытие литературного журнала «Полдень XXI век». Он выходил последнее время под эгидой издательского дома «Вокруг света». В издательстве сочли, что без Стругацкого выпускать журнал не имеет смысла, хотя, по словам Борисова, запас материалов, в том числе одобренных самим Стругацким, большой. Возможно, «Полдень» уйдет в интернет, если будет преодолено одно «но» — нужны деньги на реализацию этого проекта.
– Те люди, которые занимались журналом, не успокоились – они сейчас планируют делать электронную версию. Но теперь нужно найти спонсора, потому что они хотят, конечно, держать планку журнала.
Чтобы запустить проект и создать денежную кубышку хотя бы на первое время, редколлегия намерена продать с аукциона старые номера «Полдня», особенно первые номера с романом Бориса Стругацкого.
Отметим, что с закрытием журнала «Полдень XXI век» в России не осталось ни одного журнала фантастики – в декабре 2012 года из-за сложностей с финансированием прекратил свое существование другой литературный журнал фантастики – «Если».
– Сколько я помню, с 60-х годов Стругацкие бились за то, чтобы в России был журнал фантастики, смогли его реализовать только в 2000-х годах. И вот опять все вернулось на круги своя.
И милость к павшим пробуждал
– Есть еще некоторые потери, которые так сходу не приходят на ум, – говорит Борисов. – У филологов, например, есть такое понятие – авторитетный носитель языка, и литераторы – его значимая часть. Вот Борис Натанович был таким авторитетным носителем языка, как письменной, так и устной речи.
Но самая большая потеря, по мнению Борисова, касается не только писательского, читательского и научного сообществ, она касается общества в целом. Речь идет о потере нравственного авторитета в лице Бориса Стругацкого. Он был образцом высокой нравственности как в литературе, так и в личной позиции. Если посмотреть, какие письма Борис Натанович подписывал в последнее время, то вы увидите, что все они в защиту кого-либо: НТВ, Ходорковского и Лебедева, в защиту инакомыслящих, прошение о помиловании ученого Сутягина, прошение об освобождении юриста Бахминой, в защиту Pussy Riot. Ни одного письма с просьбой кого-то наказать он не подписывал. Это было прямое следование завету Пушкина: и милость к павшим пробуждал, считает Борисов.
– В 80-е годы в клубах любителей фантастики бурно обсуждали прогрессорство – понятие, введенное братьями Стругацкими. Хорошо это или плохо? Что будет, если инопланетные прогрессоры возьмутся менять наш мир? В свою первую встречу с Борисом Натановичем я первым делом задал именно этот вопрос, перечислив плюсы и минусы прогрессорства. Он посмотрел на меня и тихо сказал: «Понимаете, об этом можно долго спорить. Но мы с братом убеждены, что в любое время неизбежно найдутся люди, которые не смогут пройти мимо бесправия и несправедливости». И добавил, цитируя Румату: «Сердце мое полно жалости». Михаил Успенский в своем некрологе на смерть Бориса Стругацкого сказал слова, которые мне кажутся значимыми в данном случае – теперь никому ни за что не будет стыдно. Пока Стругацкий был жив, это был еще один барьер пошлости, жестокости, агрессии".
|